Дэнни С. Фербанкс
Толпа оглушительно ревела. Он крепко зажмурил глаза и поднял руки. Еще один побежденный соперник у его ног.
Он открыл глаза и увидел, что лежит в своей тихой спальне. Спортивные трофеи поблескивали серебром сквозь слой пыли.
— Что стало со мной? — спросил он.
Он сел на стул. Стул жалобно скрипнул. Вкус металла на языке, плавный ход курка…
Альфред С. Мартино
Лежа на операционном столе, я ждал, когда подействует укол.
— Вы пришли сюда один, верно?
— Да, док, как вы и сказали. Я получу 10000 долларов за одну свою почку?
— Правильно, сынок.
Сползая в беспамятство, я спросил заплетающимся языком:
— Зачем такая секретность, я… не… понимаю?
— А затем, что я получу в два раза больше за твое сердце.
Стив Сайнсбери
— Посмотри-ка, застыл уже цемент в его тазике?
— Не совсем еще, но держаться будет.
— Ну тогда спускай этого стукача к рыбкам.
— Эй, ребята, вы ведь Вито Кламанцо и Тони Доминичи, правильно?
— Ну так что с того? Закрой пасть.
Полиция нашла его распухшее тело под водой. На поверхности цемента были нацарапаны имена Вито Кламанцо и Тони Доминичи.
Том Стеффора
— Хороший шарик?
— Да. Желтые всегда интересно сталкивать. Когда они ударяются, получается такая яркая вспышка!
Некоторое время они молчали, наблюдая за движением шаров. Потом это им наскучило.
Голубой и зеленый шары стремительно летели через темное пространство. За ними были хорошо видны яркие белые хвосты.
Вот они столкнулись. Мгновенная яркая вспышка, и оба исчезли. Все, игра закончена.
Эдвард Л. Кинг
— Мы собрались здесь, — объявил старый герцог, — чтобы решить этот спор, как подобает джентльменам. Как ваш единственный секундант, я отсчитаю шаги. Один…
Когда он сказал «два», Реджинальд Де Курси повернулся и выстрелил в спину человеку, который его оскорбил. Затем, направив пистолет на герцога, он сказал:
— Еще никто никогда не обвинял Де Курси во лжи. Засвидетельствуйте это.
Томас Грэм
О, как она любила танцевать!
Она летела сквозь жизнь, на цыпочках обходя неприятности. Она жила, как будто танцевала свои любимые танцы — с любовниками — вальс, с приятелями — полечку, с друзьями — джаз.
Ее юность прошла в ритме танго, которое в более зрелом возрасте сменила самба.
И в последнем поклоне пришла Смерть.
Кристин М. Ахер
— Благодарю тебя, Господи, за твое милосердие. Ты испытывал мою веру, когда послал каннибалов, преследовавших меня в этом диком лесу. Когда я обессилел и преклонил колена в молитве, Ты явил мне два чуда: избавление от гибели и этого новообращенного, преклонившего колени рядом со мной.
Миссионер кивнул новообращенному:
— Теперь ты.
— Спасибо тебе, Господи, за пищу нашу насущную.
Рошель Лапен
Святой Петр встретил меня у ворот рая.
— Чтобы войти, ты должен признать следующие истины: Джеки О. наняла убийцу, земля плоская, а физические упражнения вызывают рак.
Я согласился со всем.
— И еще одно: О. Джей Симпсон невиновен.
— Но как же анализ ДНК?
Так я оказался внизу, корчась и обливаясь потом. По крайней мере, жара здесь сухая.
Р. Дж. Фриас
Велосипед старика Баркли вот уже больше двадцати лет тарахтит мимо моего дома каждое утро ровно в шесть часов. Он делает маленькие часики и везет их в город продавать. Одно из его творений красуется у меня на полке, прямо над моей кроватью.
Странно, что часы не прозвонили сегодня утром.
Открыв за завтраком газету, я увидел некролог.
Шон Кристофер
В последние три секунды он увидел себя самого каким-то синим, потом розовым у груди матери, барахтающимся в пеленках, ссорящимся с сестрой, играющим, смеющимся, закатывающим истерики, идущим в школу, дерущимся, ругающимся с матерью, плачущим на похоронах отца, получающим диплом, работающим, влюбленным, вступающим в брак, ворующим, уволенным, разведенным, пьющим слишком много, едущим слишком быстро, врезающимся в грузовик.
Даг Лонг
Разговор между Небесами и Преисподней:
— Кто возьмет к себе врачей?
— Я возьму, — сказал Бог.
— А кто возьмет к себе юристов?
— Я возьму, — сказал Сатана.
В Небесах ярко сияет ласковое солнце. В Преисподней же постоянно хлещет проливной дождь.
— Я своих уже набрал, — сказал, ехидно посмеиваясь, Сатана.
— А у меня все еще полно места, — огорченно произнес Бог.
Джойс Демос
Веревки впивались мне в кисти рук и лодыжки. Весь город собрался у подножья помоста, на котором стояла я.
— Ведьма, — орали они.
Они вынесли обвинение.
— Сжечь ее! — таков был приговор.
Языки пламени охватили солому, уложенную к моим ногам. Толпа завыла в предвкушении зрелища.
Улыбнувшись, я с легкостью взмыла в воздух. Дураки, они думали удержать меня веревками!
Мег Кэвин